Нейле было очень больно и она не могла выпускать векторы. Но она вспомнила урок учителя. О том, что надо бороть свою боль, иначе боль поборит её. Тогда она собралась с силами и попыталась помочь плыть:
- Кто это за диклониус? И почему я его не убила?... Хмм... Я чувствую в нём что-то знакомое... что-то родное. Я могла бы просто убить его, но лучше подождать. Охх... И зачем я ему нужна!... Больно!
Нейла старалась изо всех сил, постанывая иногда.

- Диклониусы где-то рядом. - Не оборачиваяь доложил Ниши у руля. - Этот запах от воды... кровь.
Едва ли в таком тумане они нашли бы диклониусов, сносимых течением прочь от базы. Но слабенький утренний ветер плохо перемешивал воду, и на поверхности вслед за диклониусами тянулся тонкий след крови... человеческой крови, пропитавший их одежду. Глазом эту путеводную нить было не увидеть, но неуловимый человеком запах крови не обманул полувампира. Ниши уверенно повернул лодку левее и прибавил ходу. Кажущаяся тишина над морем была не такой уж и тихой. В ней Ниши различал иные звуки помимо гула мотора их лодки. И они ему не нравились.
Ниши резко выключил мотор. Лодка по инерции продолжала скользить к уже различимым впереди во мгле силуэтам, покачивающимся на волнах. Нашли...и что же дальше?
Лодка лбесшумно приближалась к диклониусам. На вид они не казались агрессивными, но Ниши уже положил руку на рукоять револьвера. "Если всё так, как я предполагал, то всем в лодке угрожает смертельная опасность." - Думал он... имея ввиду под опасностью, впрочем, не только диклониусов.

Отредактировано Haji (2009-10-08 23:50:47)

Сая услышала щелчок затвора снайперской винтовки, но она не восприняла его так как огнестрельное оружие она даже не считала оружием. Ей уже доводилось его использовать, но пули всегда отскакивали от демонов и поэтому она всегда пользовалась катаной. Посмотрев на  Ниши она подумала "Похоже дело не чисто". Она схватилась за рукоять катаны и её глаза стали менять цвет на красный, но она вспомнила что не может больше сражаться и глаза опять стали карими, но она всё равно не отпускала катану, думая что на неё могут напасть в любой момент или в крайнем случае она отдала бы её безоружному Дирби.

Нейла тоже чувствовала в Сае что-то странное... что-то знакомое... Будто она на неё похожа.
- Давно ли она тут? И кто она такая?... Она какая-то странная... Минутку, а где Ниши-сан? Этот незнакомец говорил, что Ниши-сан с нами! - так подумала Нейла, а затем посмотрела на Лайта:
- Мне интересно, а Лайт-кун знал, что он демон и не хотел говорить или тоже ничего не помнит, как я? Он спас меня... Я думала, что он хочет меня убить...
Неожиданно у Нейлы резко появились другие мысли:
- Они зря меня спасли! Хоть они и мои друзья, но я не хочу наносить им вреда! Вдруг я их убью, хотя Лайта-кун пыталась убить, но что-то меня удержало... Хм, а всё-таки как я научилась помнить то, что со мной происходило в злом облике?... Неважно! Я не могу рисковать своими друзьями... Не хочу их убивать!... Мне надоело, что я не умею выражать свои эмоции! Они думают, что я каменная и холодная, а на самом деле всё иначе. Я не могу им высказать всё, что я пережила... Мне надо бежать и больше не возвращаться! Но сейчас не могу! Ради друзей... Ради Лайта я убегу и исчезну, как только вернёмся домой...
С такими мыслями Нейла опустила голову. В душе она чувствовала горе, но лицо по прежнему было равнодушным.

(в локации Берег)

Берег ===>
Ветер, наконец, утих. Маленькие волны лишь хлопали под килем. Солнце снова воссияло над морем, и брызги, поднимаемые идущим полным ходом паромом, на мгновения демонстрировали пассажирам воздушную радугу, а затем окатывали их освежающим дождем. Но никто из двух десятков сотрудников лаборатории не хотел уходить с верхней палубы. Лишь Минами не радовало море. Паром нес ее к острову, в лабораториях которого ей снова предстояло дежурить очередную трехдневную смену, и все это придется делать с мыслями о страшных потерях, которые они все понесли. Поэтому она бесцельно прохаживалась туда-сюда по палубе, иногда кидая взгляд на уже скрывающийся в дымке берег.
Тем временем в достаточно просторном, но темном и сыром носовом отсеке прямо на полу расположились шесть диклониусов. Все были в состоянии крайней напряженности, прислушивались ко всем звукам снаружи, постоянно поглядывали на часы и нетерпеливо перебирали пальцами по переборке. Лили нервно ходила взад-вперед по отсеку, тем временем разговаривая с сестренкой.
- Должна признать, Лилия, ты все это неплохо придумала.
- Все настолько просто, что может сработать, верно ведь, сестренка?
- Но ты сильно рискуешь. Некуда отступать, не на кого положиться, кроме как на себя. Или ты решительно разучилась бояться смерти?
- Сестренка, за те десять веков, что мы вместе, я умирала много-много раз. Но я всегда знала, что ты, сестренка, сохранишь мою душу в этом мире, дашь мне новую жизнь. Я всегда это помнила.
- И тем не менее, Лилия, тебе не стоит постоянно полагаться на меня. Если твое тело умрет, я удержу твою душу в этом мире, сохраню в себе все твои воспоминания и дам тебе возможность вернуться к жизни в новом теле. Но в этот раз...
- Что же в этот раз?
- Если ты проиграешь, дальнейшее твое существование будет бессмысленным для меня. Последствия будут необратимы. Мне этот мир будет неинтересен.
- Как же ты жестока, сестричка Сенси. А я вот верю, что ты все равно спасешь меня. Я верю, что я для тебя за тысячу лет стала кем-то большим, чем простая служанка....

- Прибываем на место через десять минут! - Немного подрагивающим от волнения голосом объявила Нориэль.

Дом семьи "Амайя" =====>

Просыпающееся с приближением рассвета море пока еще отражало в себе последние, самые яркие звезды, все еще поблескивавшие на медленно светлеющем, окрашивающимся на востоке нежно розовым небе. Ровные редкие волны лишь на мгновения искажали почти зеркальное отражение низко летящего вертолета. Кратчайший путь к Эносиме лежал как раз над огромным заливом, да и Минами считала, что над морем им будет лететь безопаснее. До рассвета оставалось совсем немного, и стоявшие вдоль бортов диклониусы то и дело беспокойно поглядывали в выходящие на восток окна. На скамье вдоль правого борта неподвижно лежала Лили. У ее изголовья нахмурившаяся Калипсо, положив руку Лили на лоб, безуспешно пыталась почувствовать присутствие сознания. Рядом с понурым видом сидела Нориэль, вот уже целый час смотревшая лишь в пол перед собой.
- Мы летим домой? - Неожиданно открыв глаза, точно проснувшись с утра, произнесла Лили. Все диклониусы чуть ли не подскочили на местах от неожиданности и быстро столпились вокруг.
- Как ты себя чувствуешь?! - Тяжело дыша от облегчения, спросила Калипсо. - Здесь болит? А здесь? А здесь?... - Быстро заговорила она, трогая пальцами места недавних ран.
- Никак... никак... я не чувствую тела. - Упавшим голосом произнесла Лили. - Оно мне совсем чужое.
- Нет, подожди... пошевели пальцами руки.
Лили пошевелила, потом подняла одну руку, посмотрела на ладонь и бессильно уронила ее на грудь.
- Плохо дело. - Пробормотала Калипсо. - Её душа отсутствовала слишком долго, она почти потеряла связь со своим телом. И что хуже, теперь...
Из уголка губ Лили по щеке медленно поползла вниз темная дорожка...
- ... ее тело умирает изнутри. Развоплощается, как будто лишилось скрепляющего цемента.
- Сестренка... меня бросила. Я не могу без неё... слишком долго. - Слабым голосом выговорила Лили. - Без нее... моё воплощение в тело человека... неполное. И при... значительных ранениях... я не могу остановить уже запущенный... механизм смерти.
- Но на тебе же сейчас нет ни одной царапины. - Воскликнула Нориэль.
- Это неважно, что сейчас нет. Смерть наступила раньше... душа той Лили исчезла, а я лишь вернулась на освободившееся место. Но теперь я уже... живой мертвец.
- Черт, Минами, нельзя ли побыстрее! - Уже побледнев, воскликнула Калипсо. - Осталось совсем мало времени, прежде чем...
- Нориэль! - Лили повернула голову к виновнице своей смерти. - Лили... сделала что-то плохое?
Нориэль прикусила губу, уловив упрек, и отвернулась, чтобы не смотреть Лили в глаза. Всему виной оказалась глупая ошибка, но можно ли об этом сейчас говорить? Нориэль собралась с мыслями и сказала:
- Когда тысячу лет назад маленькая жрица храма Сенси по имени Лилия Тагами спрятала в своем теле свою богиню, дабы спасти её от гнева людей и диклониусов... в чём была настоящая причина того поступка?
Лили закрыла глаза и с трудом растянула губы в ироничной усмешке.
- Вот оно как, Нориэль. Ты все-таки читала дневник Элис. Я рада. Что он существует. А настоящая причина того давнего поступка была самой простой: только Сенси-сама могла остановить тот хаос, ту войну, которая развернулась после того, как люди отвергли богиню. Она это предвидела, а я верила своей госпоже. А Элис, которая не верила в это, выдумала свой способ остановить войну. Способ, который шел вразрез с волей и желаниями богини. И потому Элис стала моим врагом.
- Но Элис написала в дневнике, что сама Сенси и стала причиной и виновницей войны!
- Да, Сенси-сама в личных целях однажды воспользовалась силой диклониусов, подорвав доверие людей и диклониусов к богам. Это в итоге и привело к войне. И только Сенси-сама могла все исправить. И потому я не отдала её на растерзание толпе.
- И как же вы намеревались все это исправить?
- За тысячу лет я пережила тридцать семь перевоплощений. Когда одно тело умирало, Сенси переносила мою душу в тело заранее выбранной девочки того же возраста, сохраняя мне память о прошлых жизнях. Мы ждали наступления времен, когда правда об истинных причинах войны будет забыта и людьми, и диклониусами. Тогда Сенси сможет снова вернуться и стать единственной властительницей... но люди с тех пор слишком изменились, зло завладело их душами. Поставить их на путь истинный уже было не в силах никому. Тогда Сенси решила спасти хотя бы диклониусов, чьи души были еще нетронуты, от гнета человечества. Используя свой божественный дар передавать свои чувства и мысли окружающим на расстоянии, я начала обращать на свою сторону диклониусов, одного за другим. Но тогда люди почувствовали опасность и создали три организации, которые устроили настоящий геноцид нашей расе. Без малого три столетия продолжалась моя безуспешная война с ними. И лишь после этого я поняла, что уничтожить их можно лишь изнутри. И при очередном своем перевоплощении я оказалась в теле одного из клонов в лаборатории Акассуки. Остальное вы знаете.
- И ты смогла сделать так, что из-за тебя организации перессорились, показали свою слабость, дискредитировали себя и сами же были распущены? Это ты все устроила? - Догадалась Нориэль.
- Да, это и был мой план. Должна сейчас сказать, что помощь Нейлы была неоценима - без нее все бы тянулось гораздо дольше. И теперь...
Лили замолчала и посмотрела в потолок, словно прислушиваясь к себе. Вдруг по ее щеке покатилась маленькая слезинка.
- Но я не успела закончить. Пусть враг повержен, но кто теперь скажет диклониусам, как им жить дальше. Этим пророком должна была стать я, но, видят боги, не судьба мне теперь. Мне... так больно умирать с осознанием того, что я не успела совсем чуть-чуть... как только взойдет солнце, меня здесь уже не будет.
- Не говори так. - Выдохнула Нориэль. - Мы все еще здесь, рядом. Дневник Элис у нас. После того, как историю войны узнают все диклониусы и все люди, причин для вражды больше не будет. И как нам сосуществовать с людьми - этого вопроса тоже не будет!
Калипсо дернула Нориэль за рукав, чтобы напомнить, что дневника Элис больше нет - Ниши его уничтожил - но Нориэль лишь отмахнулась. Мол, не ко времени это говорить.
Лили подумала, покосилась на Нориэль и чуть повеселее ответила:
- Когда меня не станет, некому будет представлять в этом мире волю Сенси. Но дневник Элис позволит завершить начатое мною дело, пусть даже это пойдет вразрез с желанием госпожи. Теперь я понимаю. Теперь мне гораздо легче. Чувствовать, что я прожила эти века не только ради госпожи, но и ради всех диклониусов мира. Что получилось сделать этот мир хоть немного добрее. Так легко теперь... Что не хочется возвращаться на землю. Я устала быть ведьмой...
- Её аура ослабевает... - Тихо проговорила Калипсо. - Минами, сколько еще!!!
- До рассвета не успеваем! - Откликнулась Минами из кабины пилота. - Сильный встречный ветер...
Диклониусы погрустнели, разошлись к иллюминаторам, смотрели на восток, где неумолимо быстро росло зарево нового дня. Вот и далекие тучки порозовели, потом пожелтели и в конце концов растворились на ярком белом лоскутке неба. Вот и линия горизонта расплылась в оранжевых бликах, слилась с разворачивающимися небесными лепестками просыпающегося солнечного цветка. Мелкая рябь моря вдруг засверкала миллионами искр первого луча.
- Поднимите меня... - Уже задыхаясь, взмолилась Лили. - Дайте... мне увидеть его...
Нориэль встала, подняла уже легкую, как пушинку, Лили на руки и подошла к иллюминатору. Солнечный диск показался над морем, и по кабине заплясали ослепительно яркие пятна оранжевого света. Диклониусы столпились у иллюминаторов. Новый день, которого они все так ждали, ради которого столько вытерпели, который своей манящей близостью согревал и давал надежду на светлое будущее, рождался у них на глазах.
Лили приникла щекой к холодному стеклу иллюминатора и гладила бесчувственными пальцами это солнце, как бы пытаясь напоследок хоть капельку согреть холодеющее, умирающее тело.
"Мое завтра уже наступило. Оно так прекрасно, что невозможно стоять. Лететь... туда... вдаль... навстречу... ему..."

Нориэль смотрела на этот великолепный рассвет и думала, как хорошо, что теперь больше не надо бояться и ждать. Казалось, что новая жизнь, новое счастье придут сами по себе, покажутся из-за горизонта, как это солнце. И Нориэль не заметила, что девочка на ее руках давно уже откинула голову ей на грудь. На лице девочки застыла такая умиротворенная, безмятежная улыбка, что казалось, она лишь задремала, так и не перестав сквозь неплотно закрытые веки любоваться рассветом.

Отредактировано Haji (2010-09-08 20:33:54)

Ровно с неделю Олег решил провести в море занимаясь развитием своей "головоногой" стаи.... Которая кстати сказать развивалась семимильными шагами....От диких подводных животных до разумных существ.... Олег полностью посветил своё время их развитию....А что до Эносимы и её жителей то ему на них было пока как то наплевать.... "Осьминогая" стая в человеческом мясе сильно не нуждалась....Зато был открыт сезон охоты на кальмаров...Притом охоты очень глобальных размеров... Прожорливость стаи была очень велика....Рыба тоже сильно страдала....
Всё же в конце недели Олег планировал вновь наведаться на набережную.... Ведь мясо кальмара для него не могло заменить человеческой плоти...

Берег =================>

Обстановка, казалось, позволяла теперь наконец расслабиться. Йосида вспомнила, что не спала уже больше суток, но нервы держали ее в настороженном состоянии. Привыкнуть к постоянному присутствию недавних противников было непросто. Берег плавно удалялся. И хотя берега японских островов были видны, Йосида с каждой минутой ощущала нарастающее беспокойство. Ей нельзя слишком удаляться от Японии и уходить из-под влияния Сенси-самы.
"Какая глупость. Я жа совсем близко. Плевать мне на нее."
Чтобы как-то отвлечься, Йосида стала приводить себя в порядок. Две длинные косы слиплись от крови. Неспешно разделяя вручную отдельные волосы, Йосида хмуро посматривала на Фейт. Та тоже была занята собой.
- Как же неудобно... какой кошмар...
Фейт кое-как развернула свои несимметричные крылья, с недовольным видом ощупывала левое. Перья ей совершенно не нравились.
- Как же, как же я с этим буду летать? - Жаловалась она. - Я этого не хотела... это что, еда? - Спросила она, непонимающе глядя на появившийся из водных недр пакет.
- Тебе не понравится. - Хмуро ответила Йосида. - Спасибо. Мне много не надо.
- А я есть хочу-у-у! - Протянула Фейт, ерзая на месте и поглядывая на удаляющийся берег, откуда, очевидно, неслись запахи людей.
- Надо ее дальше от Японии увезти. - Понизив голос, заметила Йосида. - А то еще сорвется. Я ее знаю.... ладно. Слушай, Олег. Я так поняла, что свою армию Единое Сознание создавало не для того, чтобы в Эносиме похулиганить. Что за  кампанию вы готовите?

- Конечно, я собиралась летать! Иначе не пожелала бы себе крылья! - Возмущенно воскликнула Фейт. Вскочив на ноги, она попыталась развернуть оба крыла. Парус крыльев тут же поймал боковой ветер и бросил несостоявшуюся "птицу" об борт. - Ит-т-т... Да что же это?!
- Говорят же тебе - не приспособлено, так не дергайся! - Потребовала Йосида, схватившись за борт качнувшейся лодки. - Тяжелая ты для таких крыльев - они годны лишь для невесомых Близнецов.
- Близнецов, близнецов... за что им такие привилегии? - Разобиженно ворчала Фейт, забираясь на место. Неудачный эксперимент сбил с нее всю спесь. Притянув к себе колени, она с видом обиженного ребенка невесело поглядывала то на Йосиду, то на Олега. Уязвляло то, что ее простые и понятные желания ни у кого не находили поддержки.
- Хватит дуться. - В мешке Олега Йосида обнаружила сливовое вино, что бесспорно приподнимало настроение. - Сказали же тебе, переживешь тем, что есть. Лови! - Первая попавшаяся под руку Йосиде консервная банка полетела по дуге к носу лодки. Фейт, не поднимая головы, цапнула ее в когти правой руки.
- Но я не хочу подавлять в себе животные чувства и желания. Иначе зачем мне жить, если мне ничего от этой жизни не надо будет? Если мне ничего не будет хотеться, то чем я буду отличаться от этой... жестянки? - Фейт сильнее сжала банку, крышка согнулась и отошла. - Что это? Запах хороший... - И запустила внутрь пальцы. - Съедобно...
- Это же кошачий корм, дура. - Йосида, не в силах на это смотреть без приступов тошноты, отвернулась. Берег давно скрылся позади. Кислое вино напоминало о ее уютном баре в секторе В. Все осталось на Микаори. И Селене. Не стоит им звонить, себе же хуже сделаешь. В полумиле слева по борту можно было разглядеть остров с лабораторией, ныне законсервированной. Тем более было странно, что на острове ощущалось присутствие диклониуса. И не какого-то, а именно номера Одиннадцатой, Томоэ. Невидимого, но всезнающего серого кардинала мира диклониусов.
"А я-то думала, она прячется где-то на Хоккайдо. Здесь ее так легко заметить... значит, она здесь временно. Что-то там готовится..."
Впрочем, Йосиду это уже никак не касалось.
Основная цель этой компании получение необходимой информации... Интересующий нас объект находится далеко за пределами Японии. Он занимается созданием особей схожих с нашими...
- Хорошо, что далеко. Если бы наши узнали о существовании такого объекта, они бы без жалости сравняли его с землей. Но диклониусы не могут надолго покидать японский архипелаг. Нечто связывает их с этой землей, потому они так стремятся ее защитить. В мире для нас нет другого места. Кстати о месте. Куда мы направляемся? И куда вы решили деть Фейт?

Йосида не сочла столь варварское обращение с единственно требующейся ей сейчас продукцией жестом доброжелательности. Однако общий фон равнодушия в первую очередь по отношению к самой себе позволил избежать скандала.
- Фрр, а я-то подумала было, что ты действительно русский. Он не поступил бы так опрометчиво, особенно оказавшись в одной лодке сразу с двумя девушками...
То место куда мы тебя везём находится относительно не далеко от острова известного у вас как Кодзусима...
- Возле Кодзусимы... как же не знать, это же часть национального парка Фудзи-Хако-Идзу! А вы, получается, выбрали один из местных заповедных островов? Они хороши лишь тем, что там нет постоянных жителей, но в то же время там вообще ничего нет, кроме камней, песка и чаек! Что я там...
Приношу извинения за возможно доставленные неудобства...
- А... ладно. Какая в самом деле разница, где подыхать.
Единственный пузырек с вином опустел. Изгнанницу не покидало ощущение чего-то важного, так не вовремя исчезнувшего из памяти. Фейт долизывала остатки корма, бросая косые взгляды на проплывающий мимо остров - присутствие там диклониуса тоже интересовало ее, хотя и лишь с гастрономической точки зрения. Олег с каменным лицом высматривал что-то на море, и изливать душу было некому. Йосида отвернулась и улеглась, положив голову на сложенные на корме руки, и стала смотреть назад, в исчезающую даль. По левому борту медленно поднималось солнце. Здесь, посреди моря, оно казалось холодным и равнодушным. Последний кусочек чистого ночного неба за кормой, словно лоскуток голубого бархата, был украшен последними, самыми яркими звездами, улыбающимися вослед, словно воспоминания прошедших дней...
Вино только нагнало тоску. Обстановка не позволяла дать волю эмоциям. Тогда Йосида вспомнила давнюю грустную песню*, некогда сочиненную кем-то в ее подразделении. Недолго думая, Йосида взяла пустую бутылку как микрофон караоке и...
  Чужой город исчезает вдали, чужо-о-й, самодовольный рассве-е-ет.
  Мне говорят, это все должно любить, говорят, это нужно уме-е-еть.
  Чужие люди говорят мне "Ты сестра нам." Жалеют меня, зовут за собо-о-ой.
  Для них никогда не буду солдатом. Для них слишком уныло то знамя - любо-о-овь.

Уйти в себя, к своему Близнецу, оторвать душу от мира, отчуждение - это был верный и безболезненный путь к смерти, и многие отчаявшиеся диклониусы, томившиеся в армейской неволе, пытались пойти на этот шаг. Не такой уж и плохой путь.

  Отчуждение, Ты - мой избранник. Спешу к тебе утром ранним,
  Пока не проснулось солнце, глупое красное солнце!
  Жги мой стон невнятный снегом своих объятий,
  И пусть улыбаются звёзды, старые скучные звё-ё-зды-ы!

                              . . .

*Основано на оригинале: Телевизор "Отчуждение"